ГЕННАДИЕВСКАЯ БИБЛИЯ

Книги и части книг, к-рые составители Г. Б. не обнаружили в слав. рукописной традиции, были переведены с латыни мон. Вениамином, предположительно бенедиктинцем из Эммаусского мон-ря в Праге, пришедшим в Новгород в составе миссии монахов-доминиканцев. Перевод Вениамина был завершен 1 авг. 1493 г., как об этом свидетельствует запись в рукописи 60-х гг. XVI в. РНБ. Погод. № 84 (Л. 360 об.), содержащей все тексты, переведенные для Г. Б. с латыни (Погодинский сб.- копия автографа перевода, единственная рукопись, сообщающая имя переводчика; запись свидетельствует о переводе Вениамином 1-2-й Маккавейских книг, все др. переводы Г. Б. атрибутируются ему предположительно). Кроме библейских текстов с латыни были переведены предисловия блж. Иеронима к соответствующим книгам и ст. «Все Священное Писание разделяется на два Завета». Переведенные тексты сопровождаются многочисленными комментариями на полях, для составления к-рых были использованы лат. толкования на библейский текст Николая Лиры (по нюрнбергскому изд. «Biblia cum postillis Nicolai de Lyra» А. Кобергера 1485 или 1487), Иоганна Мархесина («Mammotrectus super Bibliam»), а также статьи из лат. толкового словаря «Vocabularius breviloquus» И. Рейхлина. Предисловие и оглавление Г. Б. переведены с нем. оригинала, для чего было использовано кёльнское издание Библии 1478 г.

Геннадиевская Библия. Оглавление к книгам пророков (ГИМ. Син. № 915. Л. 13)

Геннадиевская Библия. Оглавление к книгам пророков (ГИМ. Син. № 915. Л. 13)

Буквальное следование лат. тексту являлось основным принципом перевода книг для Г. Б. Калькирование затрагивает как сферу лексики, так и сферу грамматики, в результате чего при переводе, в частности глагольных форм, появлялись искусственные образования: «вниден есмь» (лат. ingressus sum), «внидоша суть» (ingressi sunt), «насыщахомся есмы» (saturati sumus). Для обозначения направления движения переводчик часто использует дательный или винительный падежи без предлога, буквально копирующие лат. оригинал: «иде оттуду Газу» - «abiit inde Gazam» (1 Макк 11. 61), «внидошя двор» - «intraverunt curiam» (1 Макк 12. 3). Следствием буквализма являются грамматические несогласованности в слав. тексте, связанные с изменением при переводе числа или рода существительного, в то время как число или род зависящего от него прилагательного соответствует форме лат. оригинала.

В нек-рых случаях грамматический строй перевода отходит от лат. текста, возможно в целях архаизации языка. В слав. тексте часто употребляется дательный притяжательный, соответствующий лат. родительному притяжательному, порой в переводе рядом встречаются формы дательного и родительного притяжательного: «начало болезнем и мнозех стенаний» - «initium gemitus et copiosi suspirantium» (3 Езд 16. 18), «стада овець и скотом» - «greges ovium et armentorum» (2 Пар 32. 29). Возможно, также с целью архаизации переводчик использует слав. формы двойственного числа (несистематически).

Принцип калькирования активно применяется и в сфере лексики. Зачастую переводчик прибегает к поморфемному переводу лат. слов: «корабляти» - «navigare» (3 Езд 4. 23), «подцаревич» - «subregulus» (3 Езд 6. 18), «подградиа» - «suburbana» (2 Пар 11. 14) и т. п. Стремлением буквально следовать лат. тексту обусловлен основополагающий для переводчика Г. Б. принцип лексической эквивалентности, т. е. передачи лат. лексемы одной славянской, причем во внимание не принимаются полисемия и синонимия как в церковнослав., так и лат. языках. Для существительных и прилагательных соответствия подбираются с учетом основы слова. При переводе глаголов за семантическую базу принимается чаще всего корень, однако в ряде случаев эту роль берет на себя приставка.

Лат. переводы Г. Б. несут на себе влияние и др. языков, в частности чешского, к-рое наиболее отчетливо прослеживается при передаче собственных имен. Лат. «b», как правило, передается через кириллическое «в», напр.: Balaana > Валаана (1 Пар 1. 49), Sennacherib > Сенахерив (2 Пар 32. 10), Thobias > Товиа (Тов 1. 23) и т. п. В позиции лат. «b» перед лабиализованным «u» в слав. соответствиях происходит выпадение звука, свидетельствующее о прочтении «b» как билабиального «w»: Jebusaei > Еусея (2 Пар 3. 1), Zabulon > Заулон (1 Пар 2. 1). Подобное произношение характерно для средневек. чеш. чтения лат. текстов, установившегося под влиянием франц. чтения. Лат. «g» перед гласными непереднего ряда, как правило, передается как «г»: Asiongaber > Асионговер (2 Пар 8. 17), Envagan > Енъвагана (2 Езд 8. 45) и т. п. Однако в этой же позиции зафиксировано отсутствие слав. аналога буквы «g»: Gazer > Jазер (1 Макк 5. 8) и Gabbai > Еваи (Неем 11. 8), последний пример соотносим с соответствием в чеш. переводе Библии (Praha, 1488): Gebbai. При передаче «g» в позиции перед гласными переднего ряда «г» зафиксировано наряду с «j»: Gersom > Герсонь (2 Пар 29. 12), Genthon > Енфон (Неем 10. 6), Agista > Аиста (3 Езд 5. 32). «H» получило 2 варианта отражения: «г»/«х» или отсутствие графемы: Hur > Гур (1 Пар 2. 20), Misahel > Мисагель (Неем 8. 4), Hore > Хоре (1 Пар 2. 43), Hiera > Хера (1 Пар 8. 7), Hus > Ус (1 Пар 1. 42), Heman > Емань (1 Пар 25. 1). Подобное прочтение «g» и чтение «h», произносившегося в средние века лишь в герм. и западнослав. языках, вместе восходят к чеш. способу чтения лат. текстов и соответствуют отражению данных фонем в чеш. средневек. переводе Библии. Кроме того, для Г. Б. характерна передача лат. «u» через слав. «о» в заимствованных из латыни словах, напр. «кардос» (2 Пар 25. 18; лат. cardus), что также характерно для чеш. средневек. латыни. Встречающиеся в текстах лексические богемизмы часто сопровождаются рус. соответствиями на полях, напр. к слову «мѣста» (1 Пар 2. 23) дана глосса «городкы» (лат. oppida; ср. чеш. mĕsto - город).

В лат. переводах Г. Б. присутствуют также лексические и грамматические заимствования из сербохорват. языка. Характерной особенностью перевода является употребление сербохорват. форм родительного падежа мн. ч. существительных жен. рода: «въсходы горах» (Иф 4. 6).

На основании языковых данных большинство исследователей в нач. XX в. (А. И. Соболевский, Евсеев) считали переводчика Вениамина выходцем из Хорватии. В последние десятилетия получила распространение гипотеза о том, что Вениамин был чехом, а сербохорват. языковые элементы появились в переводе вслед. того, что в Эммаусском мон-ре использовались списки Библии на хорват. изводе церковнослав. языка (в основанном хорватами-глаголяшами Эммаусском мон-ре во все время существования богослужение совершалось на хорват. изводе церковнослав. языка, использовались хорват. книги Свящ. Писания). В подтверждение этой гипотезы следует заметить, что сербохорват. элементы не встречаются в др., кроме библейских, атрибутируемых Вениамину текстах - в «Слове кратком противу тех, иже в вещи священныя, подвижныя и неподвижныя, вступаются и отъимати дерзают» (публ.: Попов А. Н. Библиографические материалы. М., 1901. Вып. 21) и в переводе компиляции из сочинений Лактанция (публ.: Ромодановская В. А. Сочинения Лактанция в переводе русских книжников рубежа XV-XVI вв. // ТОДРЛ. 2003. Т. 54. С. 407-434).

После завершения 1 авг. 1493 г. перевода библейских книг с латыни началось их распространение отдельными сборниками. Наиболее интересен в этом отношении 2-томник из б-ки Иосифова Волоколамского мон-ря (РГБ. Ф. 113. № 9, 11) новгородского происхождения, написанный одной рукой и датируемый 2-й пол. 90-х гг. XV в.,- единственный полный отдельный список лат. книг Г. Б., современный переводу. Манускрипт содержит запись: «Се тетрати писаны на Иосифа на Волок». Рукопись РНБ. НСРК Q 645, 90-е гг. XV в., представляет собой 16 плохо сохранившихся отдельных листов, вырезанных из единого блока, содержавшего Книги 1-2 Ездры и Неемии. Свидетельства бытования переведенных с латыни библейских книг в самостоятельных тетрадях сохранили неск. более поздних рукописей: ГИМ. Син. № 251 (Прем), ГИМ. Увар. № 521 (3 Езд), РНБ. Соф. № 1454 (21 гл. 1 Пар, книги Тов и Иф с предисловиями; до 1775 рукопись принадлежала Кириллову Белозерскому мон-рю).

Особое положение среди сборников лат. переводов занимает манускрипт РНБ. Погод. № 84 (Погодинский сб.) - список с черновика перевода лат. библейских книг. Порядок расположения текстов в нем неслучаен. Сборник начинается с Книги премудрости Соломона, отдельные чтения к-рой были известны по слав. Паремийнику, далее следуют восполняющие старый перевод главы из Книг прор. Иеремии и прор. Иезекииля, затем остальные недостающие книги по порядку расположения их в Вульгате. Строго выдержанный порядок в рукописи, созданной более чем полстолетия спустя после появления своего протографа, является подтверждением того, что первоначально переведенные из Вульгаты книги существовали в едином томе, при распространении их произошло разделение на отдельные тетради, каковые, очевидно, предполагалось вплетать в уже существовавшие рукописи.

прослеживаются при анализе рукописного наследия Геннадиевского лит. кружка. 13 рукописей из 21 манускрипта, непосредственно связанного с работой над Г. Б., датируются 80-90-ми гг. XV - 1-м пятилетием XVI в. и имеют новгородское происхождение; они отражают различные этапы создания полного библейского свода.

Одной из наиболее ранних рукописей является Толковый Апокалипсис кон. 80-х гг. XV в. (РНБ. Солов. № 1049/1158). На полях листов 6-7 приведены параллельные лат. фрагменты к тексту Апокалипсиса (1-6-й стихи 1-й гл.), толкования лат. соответствиями не сопровождаются. На сегодняшний день это единственный известный связанный с Г. Б. манускрипт, лат. записи в к-ром выполнены латиницей (обычно лат. слова и тексты передавались кириллицей). Лат. фрагменты написаны опытным писцом, хорошо владевшим лат. графикой и принадлежавшим к чеш. или нем. школе. С определенной осторожностью можно утверждать, что эти фрагменты представляют собой единственный известный ныне автограф переводчика Вениамина, отражающий один из этапов сверки слав. переводов с Вульгатой. Рукопись Толкового Апокалипсиса в 1493 г. (после завершения работы над переводами с латыни для Г. Б.) была отправлена из Новгорода на Соловки, о чем свидетельствуют запись на л. 90 об. и экслибрис игум. Соловецкого мон-ря Досифея (расположение экслибриса на поле говорит в пользу того, что рукопись была исполнена не по заказу соловецкого игумена, но передана ему после завершения).

К нач. 90-х гг. XV в. относится новгородское Пятикнижие (РНБ. Кир.-Бел. № 2/7) с многочисленными исправлениями на полях, сделанными по лат. тексту и учтенными в Г. Б. В сб. РНБ. Погод. № 77 (новгородский, нач. 90-х гг. XV в., в состав сборника входят книги Иисуса Навина, Судей, Руфь, 1-4 Царств, Есфири) запись о несовпадении текста 17-й гл. 1 Цар с Вульгатой сопровождается переведенной с латыни вставкой, не включенной, впрочем, в Г. Б. Очевидно, в то же время или немного раньше появилась рукопись Толковых пророчеств (ГИМ. Чуд. № 184(14)), также происходящая из Геннадиевского кружка, в к-рой сохранились редакторские пометы относительно несоответствия лат. текста славянскому (записи сделаны напротив текстов Иез 47, Иер 25, 52, Вар 1, 5, Посл Иер 6, Дан 13, 1). Все эти заметки были учтены в Г. Б.

Следующий период работы над переводами с латыни отражен в Толковых пророчествах (РНБ. Солов. № 694/802), датированных 1492 г. и выполненных по заказу иером. Досифея. Слав. текст Толковых пророчеств в этой рукописи восполнен недостающими главами Книг прор. Иезекииля (Главы 45-46) и прор. Иеремии (Главы 1-25, 46-52). Тетради с недостающими главами написаны иными почерками, нежели основной текст, и не вошли в потетрадную нумерацию - слав. текст, по всей видимости, был дополнен новым переводом уже после того, как основная работа была выполнена. Вставленные позже тетради с переведенными с латыни главами Книги прор. Иеремии присутствуют и в др. рукописи Толковых пророчеств - РГБ. Ф. 304/I (ТСЛ), № 63, сер. 90-х гг. XV в. Дополнения главами 45-46 Книги прор. Иезекииля и главами 46-52 Книги прор. Иеремии выявлены еще в 2 новгородских рукописях Толковых пророчеств - РНБ. F. I. 460 и РГБ. Ф. 304/I (ТСЛ), № 89,- обе - кон. 90-х гг. XV в. Перевод 1-25-й глав Книги прор. Иеремии в эти списки включен не был, на соответствующем месте обе рукописи сохранили редакторские пометы.

Наряду с распространением в отдельных списках книг, переведенных для Г. Б. с латыни, в кон. XV в. библейский кодекс переписывался целиком. Этим временем датируется фрагмент полного библейского свода (2-й т. 3-томника) БАН 33. 10. 4, имеющий общий протограф с полным списком Г. Б. ГИМ. Син. № 915. Однако рукописи неск. отличаются по составу: БАН 33. 10. 4 содержит переведенное с латыни Житие блж. Иеронима (Л. 38; публ.: Ромодановская В. А. Рассказ о блаженном Иерониме в русской рукописной Библии XV в. // ТОДРЛ. Т. 57 (в печати)). В тексте жития присутствуют черты, свойственные древнейшим его лат. редакциям, к XV в. сохранившимся в хорват., венг. и чеш. лит-рах; можно предположить, что в Новгород листок с текстом жития был привезен Вениамином.

Полное или частичное копирование Г. Б., активно шедшее после 1493 г., прервалось в 1504 г. в связи с удалением архиеп. Геннадия с кафедры и со ссылкой его в Чудов мон-рь. Интерес к Г. Б. как к полному библейскому кодексу возродился в 50-х гг. XVI в., возможно в связи с зарождением на Руси книгопечатания. Известны 3 полных списка Г. Б., относящиеся к 50-60-м гг. XVI в.: Иоакимовская Библия (ГИМ. Син. № 21, написана в 1558 мон. суздальского Спасо-Евфимиева мон-ря Иоакимом по заказу царя Иоанна IV Васильевича), ГИМ. Увар. № 652 (50-60-е гг. XVI в.) и ГИМ. Син. № 30 (60-е гг. XVI в.). 2 первых списка тождественны по составу с наиболее ранним полным списком Г. Б. ГИМ. Син. № 915; кодекс ГИМ. Син. № 30 восходит к рукописи БАН. 33. 10. 4. Текстологические данные свидетельствуют о том, что библейские кодексы XVI в. написаны с др. оригиналов, нежели список 1499 г., что позволяет говорить как минимум о 2, а скорее о неск. первоначальных списках полной рус. Библии.

При издании Иваном Фёдоровым в 1580/81 г. Острожской Библии была использована несохранившаяся копия Г. Б., полученная из Москвы. При подготовке острожского издания отдельные тексты были заново переведены с греческого, нек-рые книги отредактированы, исключены комментарии, предисловия блж. Иеронима и дополнительные статьи.